Создай меня, мама! - Василий Васянин

– А не подвергали ли вы его физическому воздействию в момент задержания? – отзвучал провокационный вопрос со стороны доброго судьи на процессе.

– Что вы, да как можно, живого человека. Мы его просто уговорили, – с иронией в зубах процедил Оленев…

Вот уже несколько месяцев, Юля примирялась со своею судьбой, со своими обстоятельствами возникших внезапно, встряхнувших её, напугали и закружили в обороте событий. От рождения, природа наделила её очень привлекательной, нежной и красивой девочкой. Её чёрные бусинки глазки, по детски и робко смотрели на мир, в котором она открывала чувство доброты и внимания окружающих её близких людей. Но судьба в своей жестокости распорядилась иначе.

Резкая боль, пронзив низ живота, как предвестник чего то опасного, заставила её присесть. Всплывшие капельки слезинок из уголка длинных ресниц, медленно прокатившись по серому лицу, упали в пространство. Испугавшись неизвестности, Юля примостилась в уголочке комнаты и закрыла глаза, приложив маленькие свои ладошки на больное место. Она была напугана болью, унижением и невозможностью противостоять сильному, обезумевшему от страсти мужчине.

– Михалыч, зайди к начальнику «материал» получи, – на миг заглянув, Аркадий неподдельно торопясь выбежал из кабинета.

– М… да, плакал мой отпуск, – грустно подумал Оленев, нехотя поднимаясь из-за стола, зашуршав по коридору, своими тёртыми джинсами.

– Разрешите?

– Входи Василий. Улица Победы, твоё?

– Александр Николаевич, у меня по графику отпуск подбегает, – информировал сыщик, находясь под впечатлением «чемоданного» настроения. Проигнорировав услышанное начальник розыска продолжил: – Заниматься будешь изнасилованием. На руках что – нибудь ещё есть?

– Нет, только что закончил кражи, – отрапортовал Оленев.

– Значит так, дело в прокуратуре, ознакомишься на месте. Кратко: девочка выписана вчера из больницы, ей двенадцать лет, увезли на «скорой» произошёл выкидыш. Насколько удалось выяснить, а выяснить удалось очень немного, так как она почти ничего не говорит, молчит, замкнулась в себе, всё время плачет. Нелегко тебе будет её разговорить. Лишь сообщила докторам, что тридцать первого декабря, в двадцать два часа, когда она отправилась встречать к подружке Новый год, двое неизвестных молодых мужчин насильно затащили её в подъезд в один из домов улицы, где по очереди надругались…

– Ничего себе, так сейчас уже месяц июнь, это ж чистый «глухарь», – оторопел от услышанного Оленев.

– А где она эти все полгода то была, почему в декабре – январе не обратилась?

– Вот эти вопросы сам ей и задашь, – подчеркнул начальник.

– А как же …? – не решаясь спросить протянул Василий.

– В отпуск пойдёшь сразу как раскроешь. Да и смотри, дело это под контролем в верхах. Так что не затягивай, вперёд. Будут трудности, подходи…

– Будут, они уже начались, – пробормотал оперативник и вышел из кабинета.

– Так, с чего начнём, – соображая о своём, Оленев накидывал план.

– Первое, найти подружку и опросить. Обязательная встреча с родителями, – вопросы накручивались один за одним, постепенно укладываясь в нужную связку. Набросав план действий и упорядочив его в цифровом обозначении, Оленев направился по коридору городского отдела в сектор паспортного стола.

– Что – то нет никого, – удивился сыщик, напрасно дёргая дверь закрытого кабинета.

– Ах да, сегодня ведь понедельник у них выходной, – вспомнил он зайдя в вестибюль, чтобы в одном из кабинетов разыскать кого – то с адресного бюро.

– Ты, кто такой? От пронзительно – громкого выкрика и неожиданности, Оленев вздрогнул и повернулся. Перед ним стояла женщина в строгом, сером костюме. Крашенный, рыже – каштановый цвет волос и карие глаза, дополняли ей воинственный вид. Не пытаясь услышать ответа, она продолжала громко кричать, что посторонним здесь «шляться» запрещается, что государственное учреждение и в общем пошёл вон отсюда помещение закрыто. Выдержав паузу, Оленев негромко спросил :

– Вы извините, а вы кто будите?

– Я? Я – майор милиции. Начальник паспортного стола!

– Если вы начальник, так и ведите себя как начальник, – обиделся молодой оперативник за неожиданно встряхнувший его посторонний психоз.

– Что?!

– Вы зря шумите, я также здесь работаю, – и красная книжечка милицейского документа распахнулась перед строгим взором, удостоверяя личность сотрудника.

– Вот чёрт, нарвался на «больную» как бы не было сюрпризов, – подумал он и поспешил к выходу. И сюрприз, не заставил себя долго ждать. Зайдя в кабинет Оленев присел за свой стол. Было немного неприятно, но за серьёзность конфликта не считал. Он не грубил, не хамил, подумаешь, тётка – чиновник возомнила из себя «царевну» не от большого ума, а по – этому её можно только пожалеть. Он был спокоен, вновь сосредоточенно пытаясь вникнуть в план предстоящего расследования, как вдруг, неожиданно распахнулась дверь и на пороге кабинета во всей своей строгой красе, появилась она – Начальник паспортного стола, в сопровождении самого Начальника – городского отдела внутренних дел – майора Понамарёва. При виде гусарских усов, которыми обладал только он, Оленев подскочил на месте принимая стойку «смирно» Но неожиданные посетители в кабинет не вошли. Лишь холодно, надменно и медленно, словно поднимая в руках пистолет, женщина вытянув руку с указательным пальцем и злым лихорадочным движением, впилась в недоумевающие и широко открытые глаза Оленева, произнесла громко и властно :

– Это он!

И всё стихло. Дверь так же внезапно закрылась, как и распахнулась. Коленки подкосились от предчувствия чего – то недоброго, усадив его обратно на стул.

– Влип, – подумал Оленев.

Настроение было упущено. Ожидая развязки, он молча сидел и ждал «приговора» когда прозвенел телефонный звонок.

– Слушаю, Оленев, – мрачно ответил он, прислушиваясь к голосу неизвестности.

– Василий, поднимись в кабинет к Понамарёву, – по спокойно отзвучавшему голосу начальника отделения было трудно понять, ожидавшие его перспективы.

– Николаевич, ты не знаешь зачем вдруг он меня вызывает? – пытаясь предугадать разнос, Оленев не на шутку разволновался.

– Не знаю, пойдёшь и выяснишь. Давай вперёд, он ждать не любит…

– Разрешите? – не получив ответа, он всё же вошёл в просторный кабинет начальника отдела, осознавая, что его уже ждут. За большим, полированным столом, сидел высокий по – мужски красивый мужчина в форме майора милиции. Его роскошные усы лихо подкрученные вверх, придавали ему бравый вид. Тёмные глаза из под густых бровей, внимательно и сердито «сверлили» молодого лейтенанта неуклюже стоявшего неподалёку, растерянно разглядывая кабинетную утварь. Далее, как и положено по правую руку от начальника, по – женски, сидя колено к колену, восседала в своём строгом она – Начальник паспортного стола.

– Лейтенант Оленев прибыл по вашему приказанию, – начал было свой доклад сыщик. Но грубый, мужской бас командного голоса, привыкшего повелевать, порешил сразу встряхнуть обстановку показывая наверняка, кто является в этом доме – хозяин.

– Вы, что себе позволяете?! Почему вы обидели женщину старше вас по возрасту и по званию? Молодой лейтенант понял так, что на заданный вопрос необходимо отвечать, предпринимая для этого попытку.

– Вы извините, я могу объяснить? – начал он пытаясь не оправдываться.

– Молчать!!! – вдруг резкий окрик оборвал надежды на собеседование и представил возможность начальнику проявить свою не сдержанность по отношению к подчинённым. Словесный «град» как из реактивных снарядов пробивал насквозь уже израненную душу, встряхивая её и выворачивая наизнанку. Не пытаясь возражать, Оленев понуро стоял и ещё долго рассматривал начищенные свои ботинки.

– Я что здесь кого- то оскорбил или начальствующий здесь состав одни неврастеники? – больно подумал он продолжая выслушивать о себе новшество своего характера. «Набитый» напутствием и советами о соблюдении субординацией, лейтенант наконец – то был отпущен.

«Психологическая сущность человека в своей принципиальности, различна. Прежде всего – это исходит от начало его воспитания, формирующегося в связи с этим характером, а затем и взглядом на окружающий мир и даже, от влияния планет в созвездии которых он родился. А поэтому, свалившийся внезапно стресс, удар которого держит не каждый, способен любую личность выбить из жизненной колеи в зависимости от удара. Только, одни это воспринимают по философски, другие с юмором, а третьи – эмоционально, с вытекающими отсюда последствиями. Это удел в основном молодых, слабых, обиженных где – то уже жизнью людей.» Полученная «путёвка в жизнь» свалившаяся внезапно, эмоционально выбила Оленева из себя. Он шёл быстрым шагом по длинному коридору городского отдела и взволнованно думал о случившемся. Испорченное настроение лёгкой тенью коснулось инициативы ранее продуманных планов, которым сегодня уже точно было не сбыться. Шурша потёртыми джинсами, он брёл пока не ткнулся во что то высокое и мягкое. – Аркадий, извини задумался… – Что, грустно на душе? Пойдём обсудим, – от лёгкого толчка старшего опера дверь послушно приоткрылась, пропуская в освещённый проём Оленева.